Кыргызстан отмечает 6-летие народной апрельской революции, которая свергла режим Курманбека Бакиева и его семейно-клановое правление, сросшееся с криминалом и преступным миром.
Вторую в истории суверенного государства революцию называют кровавой, она привела к гибели 87 граждан. Ее также связывают с укреплением демократических принципов и свобод человека.
У самих революционеров судьбы сложились по-разному, кто-то стал президентом, кто-то депутатом Жогорку Кенеша, некоторые покинули госслужбу, а другие продолжают быть в оппозиции.
О том, как и почему случилась революция, о планах захвата власти отдельными политиками, K—News рассказали участники апрельских событий.
Эмилбек Каптагаев – один из активных участников революции, после переворота был руководителем аппарата президента Розы Отунбаевой, затем занимал пост губернатора Иссык-Кульской, недавно ушел в отставку.
Он отметил, что революция прозошла не потому, что поднялись тарифы на свет или сотовые операторы начали взымать 60 тыйынов с каждого звонка.
Через час после СИЗО ГКНБ случилась революция
«Никто не будет погибать ради 60 тыйынов. У нас была другая, более высокая цель – это свобода человека. Люди понимали, что с такой властью у них нет будущего, они не хотели такой жизни для себя и своих детей.
Я присоединился к оппозиции еще в 2005 году, когда обещанная конституционная реформа потерпела крах. Когда я был членом конституционного совещания при Бакиеве, оно прекратило свою деятельность, но мы так и не дождались реформы, я открыто выступил и сказал, что мы идем к авторитаризму, и с этим нужно бороться.
В 2010 году я возглавлял секретариат объединенной народной оппозиции. На 7 апреля мы планировали народные курултаи повсеместно, акции протеста и неповиновения, но мы даже не представляли, что это так быстро перерастет в революцию и режим падет. 6 апреля мы готовились к курултаю, который должен был пройти на следующий день у здания «Форума». Около восьми вечера, когда мы обсуждали курултай вместе с Исой Омуркуловым, Кенешем Дуйшебаевым и Туратом Мадылбековым, в здание ворвались представители ГКНБ и задержали нас. До вечера 7 апреля мы находились в СИЗО ГКНБ, около семи мы вышли, а в восемь вечера Бакиев сбежал из Белого дома», – вспоминает Каптагаев.
Он добавил, что не согласен с критикой отдельных политиков о гонении со стороны властей, отметив, что во времена Бакиева пережил настоящие гонения, когда люди боялись за свою жизнь. По его словам, после революции такие гонения стали невозможны.
Райкан Тологонов, не особо известный в политическом мире Кыргызстана до революции, после апрельских событий стал депутатом V созыва Жогорку Кенеша.
По его словам, лидер партии «Ата Мекен» Омурбек Текебаев и его соратник Болот Шер заранее готовились захватить власть.
Текебаев и Болот Шер заранее готовились к захвату
«События молниеносно начали развиваться после того, как были арестованы лидеры оппозиции – Омурбек Текебаев, Алмазбек Атамбаев и люди, которые сидели в штабах в тот вечер – Туратбек Мадылбек, Эмилбек Каптагаев и другие. На следующий день на площади Ала-Тоо возле здания «Форума» начали собираться люди. Это было стихийно, потому что никакого управления или командования не было. Люди приходили по своей воле, никого не надо было созывать и объединять, потому что на тот момент было уже все понятно. Все хотели выразить свой протест.
Я думаю, если бы не трусость той власти, возможно, ничего бы и не произошло. Но когда начали собираться люди, милиционеры пытались задерживать их, разгонять, применяли оружие. Именно это, по моему мнению, изменило настрой людей. Я сам был тогда на площади, своими глазами видел, как настроение толпы совершенно менялось. Люди, которые изначально хотели провести мирный митинг, после первых выстрелов, проявления трусости власти стали вести себя по-другому, у них появилась другая цель – свергнуть власть, потому что те, кто приказывал стрелять в свой народ, не имеют права сидеть в Белом доме. Ярость толкала людей под пули, но они не уходили с площади. Я помню то ощущение, когда ты видишь, как падают люди вокруг тебя, раненые или убитые, это было шоком для всех, но никто не собирался покидать площадь, все были готовы стоять до конца.
Позже мы пошли к зданию ГКНБ, чтобы потребовать освободить лидеров оппозиции. Когда мы небольшой группой пришли к месту, мы увидели, что там уже собрался народ. Они тоже требовали освобождения политиков. ГКНБ держался недолго, было достаточно поджечь одну будку возле проходной, как чекисты сдались. Вместе с освобожденным Текебаевым мы пришли на площадь Ала-Тоо, потом пошли к зданию нынешнего Дома правительства, взломали двери и вошли в здание. Текебаев дал команду, чтобы пригласили туда Розу Отунбаеву, Темира Сариева и других политиков. Они начали делать первые назначения в силовом блоке, чтобы навести порядок, чтобы все встало на свои места.
Насколько я помню, оппозиционеры знали заранее, во что все это может перерасти, их целью была власть. 4 и 5 апреля были проведены заседания оппозиции, по каждому региону были определены ответственные. То есть роли были распределены, лишь поездка Шера в Талас была тайной. Насколько я знаю, его целью было захватить здание обладминистрации и там потребовать отставки Бакиева. Это планировали только Текебаев и Болот Шер, не все оппозиционеры, насколько я знаю. 6 апреля все так и произошло, здание администрации Таласской области было взято, Шера поддерживало население, губернатор был отстранен. Но туда пришли солдаты, милиционеры, воспользовавшись столкновениями Болота Шера, с мешком на голове вывезли в Бишкек и посадили в СИЗО ГКНБ вместе с Атамбаевым и Текебаевым», – рассказал Тологонов.
Депутат от фракции СДПК Ирина Карамушкина тоже принимала участие в событиях 7 апреля. Позже она вновь получила мандат в V созыве Жогорку Кенеша. Она рассказала, что до сих с трепетом вспоминает утро 7 апреля, когда в Бишкеке должен был пройти мирный митинг, но накануне всех лидеров оппозиции арестовали.
У меня неприкосновенность, не трогайте граждан
«Так как митинг был уже организован, народ собрался, на «Форуме», но не было ни одного лидера оппозиции, нужно было брать бой на себя. Люди ждали, все были готовы к изменениям и решительно настроены. Тогда меня попросили выступить, я вышла на остановку возле завода «Айнур» и начала говорить о том, что всем нам нужно консолидировать силы и изменить жизнь к лучшему. Тогда я забыла о своих детях, о том, что в этот день у меня день рождения, я забыла о страхе, у меня было одно-единственное желание, чтобы 7 апреля 2010 года стал действительно переломным.
Этот момент я помню всегда . Начальник Октябрьского РОВД потребовал, чтобы я перестала выступать и подошла к нему. В то время я была депутатом Жогорку Кенеша, и надеялась, что статус неприкосновенности меня защитит. Начала спускаться, но в этот момент меня обступили аксакалы, пожилые женщины и сказали, что не позволят, чтобы меня арестовали.
Когда начали всех дергать, таскать, к нам подбежали милиционеры, я подняла вверх свой мандат и сказала: «У меня неприкосновенность, не трогайте граждан». Мы поймали какую-то машину и посадили в нее пожилых, чтобы их увезли. Позже начались поджоги машин, людей начали арестовывать», – вспоминает Карамушкина.
Токтайым Уметалиева была свидетелем событий 2010 года, она принимала участие в митингах оппозиции и даже вела переговоры с тогдашними властями о прекращении огня и мирном решении ситуации.
Дайте мне ружье!
«Сегодня очень тяжело вспоминать то 7 апреля, болит сердце. Я никогда не молилась о дожде. Но в тот день, когда люди на площади задыхались от дымовых шашек, я молилась, чтобы пошел дождь. Тяжело вспоминать, когда ты видишь происходящие у Белого lдома события и понимаешь, что ничего нельзя остановить.
В первые три года после революции я часто думала, а что было бы, если бы ее не случилось. Сердце ноет, когда вспоминаешь историю, как убили сразу отца и сына. Молодой парень пал от ранений, а его отец прибежал, увидел это и начал просить ружье: «Дайте мне ружье!» Мне просто хочется плакать, вспоминая те события….
Я помню, как возле «Форума» пали первые пять человек, помню, как они пытались подняться. Эта картина до сих пор встает перед моими глазами», – вспоминает Уметалиева.
Иса Омуркулов после апрельской революции стал мэром Бишкека, а с недавнего времени он снова депутата Жогорку Кенеша от партии СДПК. Он отметил, что нужно благодарить Бога за избавление от правления, при котором были убийства политиков, общественных деятелей, журналистов, спортсменов.
Я сидел и думал о своих детях, внуках
«Когда я начинаю вспоминать этот день, мне становится не по себе. Революция могла не состояться. 6 апреля 2010 года меня, депутата парламента, арестовали, хотя по закону без согласия Жогорку Кенеша нельзя привлекать парламентариев к уголовной ответственности. но – мне без суда и следствия – выкрутили руки и посадили. Первое время я не мог все это глубоко осознать.
Да, мы всегда были в авангарде оппозиционного движения, нас было всего 7-8 человек, а потом после революции их стало очень много, и движений, и общественных объединений. А в то время мало, кто с нами остался, поэтому мы благодарны тем, кто всегда был с нами. 6 апреля вечером меня начали допрашивать. В два часа ночи, когда меня на некоторое время оставили в покое, я думал, чем все это закончится, что будет завтра. За организацию переворота нам светило от 22 до 25 лет, и если бы 7 апреля народ не вышел, где бы я сегодня был, неизвестно. Тогда я сидел и думал о своих детях, внуках. И. казалось, за что я шел тогда? Не за свою шкуру. Если бы за свою шкуру, я мог в любой момент найти лазейку и прислужиться, а таких было очень много.
Я поступил принципиально, меня никто не уговаривал и не заставлял. Я знаю, чем чревато семейно-клановое руководство, к чему это приведет. Нас бы братья на ханства поделили, и каждый бы сидел и правил нами, у них были бы гаремы, по несколько жен и все остальное. Так они и хотели. У Курманбека Бакиева было несколько жен, у братьев также», – сказал Омуркулов.
