Бывший президент Кыргызстана Алмазбек Атамбаев, находящийся сейчас в СИЗО по обвинению в незаконном освобождении вора в законе Азиза Батукаева и не только, рассказал в интервью журналу Open Central Asia об ошибках, допущенных во время управления страной, о неудачном выборе преемника и о планах на будущее. Интервью сделано известных событий в селе Кой-Таш 7-8 августа.
Ниже представляем полный текст интервью:
— В 2011 году вы сменили Розу Отунбаеву на посту президента Кыргызстана. Как вы чувствовали себя во время рассвета новой эры и какие цели вашего президентства вы достигли, а какие не получилось?
— Нам было не до эйфории. Президентом меня избрали в октябре 2011 года — всего через полтора года после свержения второго по счету семейно-кланового режима и всего через год после трагических событий на юге страны.
Часть острых проблем мы сняли во время моего премьерства (с декабря 2010 года). Но Кыргызстан многие считали тогда несостоявшимся государством. Трудный путь к реальной стабильности занял три года моего президентства. И только потом мы вышли на путь устойчивого развития страны.
Первые итоги своей работы мы увидели в 2014 году. Это первая весна без митингов и массовых акций протеста. Международные финансовые институты по итогам 2013 года вычеркнули Кыргызстан из унизительного списка бедных стран. А осенью 2014 года мы организовали и провели в Кыргызстане I-е Всемирные игры кочевников. Это грандиозное зрелище для неизбалованных такими мероприятиями моих соотечественников.
Вы не представляете, как все радовались. Кыргызстанцы, которых СМИ и политики соседних стран снисходительно называли «бузотерами» (скандалистами) занялись не митингами, а переходили постепенно к мирному созидательному труду. Люди радовались успехам отечественных спортсменов. Принимали гостей со всего мира. У нашей молодежи возрос интерес к истории и культуре своего народа. Соответсвенно, росла и экономика. И всему этому предшествовала большая и кропотливая работа по каждому из этих направлений. Известно ведь, просто так в этом мире ничего не происходит…
— Читателям интересно знать: что в стране изменилось к лучшему?
— На национальном уровне мы приняли стратегию развития на 5 лет. Там было много целей и задач. Но отдельно следует отметить, пожалуй, пять ключевых стратегических направлений. И первое из них — достижение Кыргызстаном энергетической безопасности.
Разговоры о создании собственного энергетического кольца вели все мои предшественники. Потому, что даже от наших собственных электростанций в столицу Кыргызстана электроэнергия поступала по линиям электропередач Узбекистана и Казахстана. Решение, казалось, простое – протяни собственную линию электропередач! И все! Но всегда появлялись препятствия.
При нас тоже были эти препятствия. Серьезные препятствия. Но нам удалось перейти от слов к делу. За годы моего президентства мы не только построили это энергокольцо. Мы также поставили две мощные энергоподстанции. А увеличив мощность Бишкекской ТЭЦ на 300 МВт мы обеспечили запас важнейшего энергоресурса для роста экономики Кыргызстана, как минимум, на 5 лет. Также, приступили к большому проекту реконструкции нашей самой крупной в стране Токтогульской ГЭС и других электростанций.
Заключили выгодное соглашение с Газпромом и этим, не только обеспечили бесперебойную подачу природного газа, но также заложили хорошие перспективы развития газового хозяйства.
Вряд ли кто будет оспаривать тот факт, что по итогам моей работы на посту президента, Кыргызстан стал энергетически безопасным и фактически неуязвимым в этом отношении.
Второй блок проблем связан с транспортной независимостью. За 6 лет мы построили сотни километров новых автомобильных дорог, произвели капитальный ремонт большинства действующих автодорог республиканского значения и вплотную подошли к благоустройству дорог местного значения.
До моего ухода с президентского поста мы почти завершили строительство собственного транспортного кольца. Новая автомобильная дорога Север – Юг сделает неуязвимым и транспортное сообщение между всеми регионами Кыргызстана. Создает основу для устранения региональных различий и противоречий. Значительно усиливает туристический потенциал Кыргызстана. Вовлекает в активную экономическую деятельность ранее тупиковые Джумгальский, Ак-Талинский и Тогуз-Тороузский районы.
Третье. Знаю, что на Западе не особенно доверяют Евразийскому экономическому союзу (бывший Таможенный союз), но для Кыргызстана, вступление в ЕАЭС было единственным шансом интегрироваться в мировую и региональную экономики. Тем более, нам удалось получить хорошие преференции, в том числе создать на российские $500 млн. Российско-Кыргызский фонд развития. Это первый в истории Кыргызстана масштабный институт развития. Мы медленно начинаем возрождать промышленные предприятия страны, потерянные в 90-х. И самое главное мы меняем модель развития от посредничества в торговле к производству товаров.
Следующим своим стратегическим достижением мы считаем создание системы военной безопасности. В отличие от прошлых лет у Кыргызстана сегодня имеется боеспособная армия. Кыргызстан — мирная страна и армия у нас небольшая. Но кыргызская армия сегодня в достаточной степени обучена, вооружена и финансово обеспечена.
Еще одним важнейшим направлением своей работы мы считали совершенствование избирательной системы. Не буду углубляться в подробности того, что мы сделали в 2012-2017 годы. Но международные наблюдатели за парламентскими (2015 год) и президентскими (2017 год) выборами назвали Кыргызстан безусловным лидером в центральноазиатском регионе в части обеспечения прозрачности и демократичности выборного процесса.
— Можно ли поподробнее о том, какие планы не удалось осуществить? О чем сожалеете…
— В первую очередь, надо было довести до конца работу по переходу на классическую парламентскую форму правления с нашей национальной спецификой. Мы же остановились на полпути. Во-вторых, недостаточно критично я подошел к изучению человека, ставшего моим преемником на посту президента. Не разглядел некоторые черты характера Сооронбая Жээнбекова. Увы… В результате одной этой моей ошибки страна затормозила в развитии.
Были и другие ошибки, за которые переживаю. Есть люди, которых вольно или невольно обидел. Нелегко все это…
Но как бы там ни было, на мой взгляд, за 2011-2017 годы мы с командой провели большую работу. Много строили. Доходы населения выросли. Внутренний валовый продукт страны (ВВП) вырос почти в два раза, республиканский бюджет – почти в три раза в национальной валюте и в 1,6 раза в долларах США.
Пессимизм в настроении людей сменился к концу моей работы на оптимизм. Народ поддерживал меня. Международные партнеры тоже хорошо поддержали: Россия, Китай, Турция, Евросоюз, ООН, международные финансовые институты. Кыргызстаном получено за эти годы $1,8 млрд. кредитов, но и списаны рекордные суммы долгов — $0,55 млрд. Кроме того мы обеспечили приход в Кыргызстан $3,5 млрд грантов и другой безвозмездной помощи. А внешний долг увеличился всего на $1,3 млрд. Это я считаю очень хорошим показателем и без помощи друзей и партнеров трудно было добиться перечисленного.
— Вы сказали о работе по совершенствованию избирательной системы, вы также известны своими попытками борьбы с злоупотреблениями депутатами парламента и махинациями в период выборов. Насколько серьезной эта проблема в Кыргызстане? Как вы думаете, насколько хорошо она была решена и как сейчас обстоят дела с этими?
— Мы стремились в корне решить проблему свободных и прозрачных выборов. Потому, что обе народные революции в Кыргызстане произошли из-за фальсификации выборов со стороны властей.
И нам удалось решить! Мы полностью реформировали выборную систему. К голосованию избиратели допускаются теперь только при наличии биометрического паспорта и в случае идентификации отпечатков пальцев с электронной базой данных, надежно защищенной от хакеров. Этим, мы исключили практиковавшееся раньше голосование одного человека сразу на нескольких избирателей.
Ввели автоматически считывающие урны для голосования. Этим исключили еще один вид старых нарушений – массовый вброс бюллетеней. И много других новшеств используется у нас с 2015 года. Этих новшеств нет во многих страна мира. В день выборов депутатов Жогорку Кенеша международный наблюдатель из Германии признался, что даже по европейским меркам эти новшества считаются большим шагом вперед.
У государственных органов Кыргызстана и избирательных комиссий нет теперь возможности фальсифицировать итоги голосования. Мы единственная страна почти на всем евразийском пространстве по данным V-Dem Liberal Democracy Index, которая улучшила позиции в рейтинге либеральной демократии с 2012-го по 2017-й. И это при глобальном откате к авторитаризму в мире за это десятилетие.
Однако, избирательная система должна совершенствоваться и дальше. Главная проблема сегодня – это подкуп голосов. Существует опасность, что в 2020 году парламент, к сожалению, может уже полностью оказаться во власти олигархов.
— Кстати, об упомянутой вами ошибке в выборе преемника. Известно, что вы более, чем активно лоббировали его выборную кампанию? А насколько это было необходимо?
— Право выбора, в итоге, за избирателями. Выборная система в Кыргызстане не позволяет фальсифицировать результаты голосования. Однако следует признать, что в 2017 году я действительно хотел, чтобы Жээнбеков избран президентом. Дело в том, что начиная с 2015 года многие предлагали мне найти способ переизбраться на второй президентский срок. Но я должен показать пример добровольного отказа от идеи продлить срок своего правления страной. Поэтому важно успокоить народ и обещать людям, что проводимый мною курс будет продолжен новыми лидерами страны.
И Сооронбай Жээнбеков во всех своих предвыборных речах обещал продолжить проводимый мной политический курс. В первую очередь, относительно перехода на парламентскую форму правления. Когда реальным лидером страны становится не президент, а премьер-министр.
Две революции 2005 и 2010 годов показали, что кыргызский народ не может терпеть единоличную власть. Именно поэтому, подотчетный парламенту премьер-министр в качестве национального лидера, для Кыргызстана стал бы более приемлемым вариантом, чем никому не подотчетный президент.
К сожалению, почти сразу после выборов, мой преемник пошел другим путем. С помощью популизма и лозунгов борьбы с коррупцией ему удалось породить у людей надежды. Ему поверили сначала. Но прошло полтора года и люди видят, что реформы сворачиваются. Что возрождается семейно-клановое правление. Очерняется все, что связано со мной и моим именем. А политическое преследование моих сторонников заставило меня оказаться в оппозиции.
— Вы намерены противостоять режиму своего преемника?
— Мне и моим сторонникам нелегко сейчас. Но это моя страна! Мне и моим детям здесь жить, трудиться. А свои ошибки я привык исправлять сам. Буду работать в этом направлении, но занимать государственные должности больше не намерен. Готовим лидеров нового поколения. Сегодня, ситуация в корне изменилась. Нам вновь стали верить. И хотя действующий президент делает все, чтобы не допустить моих сторонников на парламентские выборы, которые состоятся в 2020 году, мы полны уверенности в победе. Народ все видит и судит, как известно, не по словам, а по делам.
— В последнее время многие издания пишут о «китайской угрозе» для Центральной Азии. Как вы думаете, есть ли у Китая планы по колонизации окружающих его стран?
— Точно также пишут о «зловещих планах» России в нашем регионе. Но Кыргызстан должен развиваться и мы обязательно будем искать пути сотрудничества с соседними странами. Тем более, с такими крупными международными партнерами, как Россия и Китай. Сотрудничество с ними приносит много плюсов нашей стране. Главное, чтобы во главе угла всегда стояли национальные интересы Кыргызстана.
Что касается риска колонизации Китаем или китайцами, так на сегодняшний день, в той же экономически развитой Канаде он стоит гораздо более остро, чем перед странами Центральной Азии. В Ванкувере, например, как сообщают СМИ, уже 40% населения этнические китайцы, и они составляют костяк экономической мощи города. Эмиграция из Китая, насколько мне известно, сегодня идет в первую очередь в самые развитые страны мира.
Однако мониторить ситуацию в экономике и демографической сфере, принимать соответствующие меры, а также разрабатывать и реализовывать стратегии развития обязана каждая страна, в том числе Кыргызстан.
— Да, но основной посыл в том, что Китай ставит страны на колени через инфраструктурные проекты. Звучали также обвинения в ваш адрес о долговой кабале Кыргызстана перед Китаем.
— Я хочу напомнить, что в 90-е годы, когда кредитором страны был Всемирный банк, мы в одночасье лишились промышленности в стране, заплатив за программу PESAK и их «шоковую терапию». Я думаю, что настоящих «экономических убийц», как в одноименной книге, надо искать на Западе – не в Китае. Например, без проектов при поддержке Китая – ни о какой энергетической независимости в Кыргызстане говорить не приходилось. Китай помог нам решить нашу главную стратегическую задачу. Кредиты Китая для Кыргызстана – не засекречены. Они открыты и доступны. Сегодня вторая индустриализация в Кыргызстане не возможна без взаимодействия с Китаем.
Что касается долговой кабалы, в которую якобы попал Кыргызстан – это ложь. Судите сами: внутренний валовый продукт (ВВП) Кыргызстана вырос с 2010 по 2017 годы на $3,4 млрд. Внешний долг же Кыргызстана при этом вырос на $1,3 млрд. Общий размер долга нашей страны Китаю при этом – $1,7 млрд.
Если в 2010-ом внешний долг страны составлял 58% от ВВП, то в 2017-м нам удалось снизить этот показатель до 55% от ВВП. Средний же мировой показатель внешнего долга страны – 90% от ВВП. За эти годы мы существенно нарастили ВВП и, кроме того, добились списания значительной части внешнего долга — $0,55 млрд.
— Что вы можете рассказать о ситуации с лишением вас неприкосновенности?
— Во первых, парламентское решение снять с меня статус экс-президента не имеет ко мне юридической силы — закон, устанавливающий или утягчающий ответственность, обратной силы не имеет. Во-вторых, парламент снимает с меня статус только экс-президента, но процедура лишения политической неприкосновенности в нем не прописана. То есть с юридической стороны, все это не имеет силы и антиконституционно.
— С тех пор как вы ушли из президентства, где вы видите путь Кыргызстана в будущем?
— Картинка будущего Кыргызстана есть в национальной стратегии устойчивого развития Кыргызстана до 2040 года, основу которой мы успели принять до моего ухода с президентства. Как и раньше, хотел бы видеть Кыргызстан в будущем экономически развитой демократической страной с парламентской формой правления. У нас есть все возможности стать интеграционной площадкой для центральноазиатского региона.
