Судебные споры о законности средств, на которые была куплена лондонская недвижимость семьи старшей дочери первого президента Казахстана Дариги Назарбаевой, закончились победой последней. Ей удалось убедить Лондонский суд в том, что деньги она получила в результате продажи своих казахстанских активов третьим лицам.
А активы эти появились в результате честной бизнес-деятельности – самой Дариги Назарбаевой и ее супруга Рахата Алиева.
Все остальное – механизмы и обстоятельства покупки недвижимости, а также методы их покупки – это лирика, и она никак не может изменить сути дела. Главное, что прокуратура Казахстана подтвердила законность происхождения капиталов.
Вопросы, каким образом формировался капитал семьи Рахата и Дариги в Казахстане, а также куда и как этот капитал инвестировался на Западе, сегодня интересуют разных людей с разными целями. Но для казахстанского общества в целом куда более важно знать, что произошло в итоге с этими проданными третьим лицам активами.
Что это за лица, почему они купили эти активы и что с ними произошло в дальнейшем? Этими вопросами задавались в ходе расследования KZ.MEDIA.
Его результаты можно определить как поразительные и вполне ожидаемые одновременно. Выяснилось, что активы никогда не покидали границы бизнеса «большой» семьи Назарбаевых. Более того, их продолжали использовать, но не для развития бизнеса, а для получения всевозможных кредитов и государственных субсидий.
В настоящее время нет уже никакого бизнеса, а все деньги, закаченные в него через банковские ссуды, бесследно растворились. Но искать эти деньги никто не торопится.
Что обнаружили следователи NCA
Для начала напомним, в чем состояла суть обвинений, предъявленных сотрудниками британского Национального криминалистического агентства — National Crime Agency (NCA) Дариге Назарбаевой и ее сыну Нурали Алиеву.
Следователи считали, что семья старшей дочери елбасы владеет тремя группами объектов недвижимости в Лондоне, по которым она должна была предоставить объяснение о происхождении средств, которые пошли на их приобретение. Это:
- особняк по адресу Денвуд-роуд, 32 (оформлен на компанию Villa Magna);
- особняк по адресу Бишопс-авеню, 33 (оформлен на компании Manrick Private Foundation и Alderton Investments);
- квартиры на Манреса-роуд, 21 (оформлены на компанию Tropicana Assets Foundation).
Требования, выдвинутые следователями из NCA к Дариге Назарбаевой, были основаны на следующих тезисах:
- Собственность в Лондоне была приобретена в целях отмывания денег, полученных в результате незаконной деятельности Рахата Алиева.
- Члены семьи Рахата Алиева были вовлечены в процесс отмывания средств, полученных криминальным образом.
- Физические лица, покупавшие недвижимость в Лондоне, были агентами семьи и совершали сделки от имени и за деньги Дариги Назарбаевой.
- Юридические лица, вовлеченные в сделки по приобретению и регистрации недвижимости, были созданы в офшорных юрисдикциях для того, чтобы скрыть реальных собственников, которыми и являются Дарига Назарбаева и ее семья.
Наследница
А теперь обратимся к истории.
29 июня 2007 года. В этот день Дарига Назарбаева стала счастливой обладательницей 5,214,270 акций АО «Кант», которые достались ей в «наследство» от бывшего мужа Рахата Алиева, который хотя и был тогда еще жив, но оказался невозвращенцем, перейдя в ряды активных борцов с политическим режимом своего тестя.
АО «Кант» было юридической оболочкой Джамбулского сахарного завода, входившего в состав «Сахарного центра» — сахарной монополии, создававшейся в Казахстане группой Рахата Алиева еще в 90-е годы ХХ века. Методы ее создания были заимствованы, конечно, не из журналов типа Harvard Business Review, а из деловой практики времен Рокфеллера, хорошо описанной американскими журналистами-расследователями того времени, а потом многократно пересказанной в советских книжках о монополистическом капитализме.
Сделка по передаче акций, оформленная актом дарения, выглядела очень странно, учитывая, что бизнес Рахата Алиева уже был тогда признан в Казахстане преступным. В теории это означало конфискацию всех его активов. Но на практике, как мы видим, некоторые активы оказались «какими надо активами». Сама же сделка нашла отражение в отчете АО «Кант» за 2007 год, опубликованном на сайте Казахстанской фондовой биржи.
В комплекте с пакетом акций Дарига Назарбаева получила партнера-миноритария. 23,9% акций АО «Кант» принадлежало Кассему Омару, родственнику и доверенному лицу Иссама Хурани, зятя Рахата Алиева. Впоследствии семья Хурани была вовлечена в целую серию международных судебных споров с участием Дариги Назарбаевой из-за ряда принадлежавших им активов в Казахстане, конфискованных Акордой.
Впрочем, в «Канте» соседство Омара и Назарбаевой было недолгим. Полученные акции Дарига Назарбаева разделила на две части. Большую часть (3 036 367 акций) она передала в номинальное держание в «Центральный депозитарий ценных бумаг». Остальные 2,177,903 акций продала британской корпорации Beatrice Alliance Ltd.
Отметим, что продажа датирована 23 ноября 2007 года, а Beatrice Alliance Ltd зарегистрирована ,skf 24 мая 2007 года — за полгода до сделки и за месяц до того, как Дарига получила «наследство» от бывшего мужа. С большой долей вероятности можно предположить, что британская корпорация была создана именно под сделку с «Кантом».
После этой сделки структура капитала «Канта» выглядела следующим образом. Основным (но не контрольным) пакетом в 44% владела через депозитарий Дарига Назарбаева. Кассему Омару — принадлежали те же 23,9%. Остальные 31,6% оказались у Beatrice Alliance Ltd. Но вскоре британская корпорация стала владельцем контрольного пакета «Канта». Ее доля выросла до 55,4%. Скорее всего, за счет уменьшения доли Кассема Омара, так как доля Дариги Назарбаевой не менялась и была передана в собственность ТОО «GAS DEVELOPMENT».
А уже в 2012 году ТОО «GAS DEVELOPMENT» стала единоличным владельцем «Канта».
К этому времени Beatrice Alliance Ltd прекратила свое существование. Компания была ликвидирована осенью 2010 года. Либо она выполнила возложенную на нее миссию, либо в изначальный сценарий превращения ее в акционера «сахарного треста имени Рахата Алиева» были внесены радикальные коррективы.
Мы задались вопросом, что эта была за таинственная компания, которая появилась на свет в 2007 году, а вскоре после сделки с АО «Кант» прекратила свое существование, и кто стоял за ней?
Ликвидация компании привела к ее исчезновению из британских баз юридических лиц. Тем не менее, небольшой информационный след в интернете она успела оставить. Этот след позволяет нам говорить о ее сугубо техническом характере — за время, на протяжении которого существовала компания, большая часть ее администраторов были сугубо техническими лицами с ничего не значащими фамилиями. За исключением одной. Последним директором Beatrice Alliance Ltd была MS DINA USKENOVNA ABDYKALYKOVA.
Сахарная Дельта
В начале 2007 года, когда история сложных отношений Рахата Алиева с Акордой и Назарбаевым вышла на финишную прямую, Дина Абдыкалыкова занимала пост исполнительного директора Банка ТуранАлем. Но в июне 2007 года, когда Дарига Назарбаева уже получила «наследство», Дина Абдыкалыкова перешла на пост председателя правления Нефтебанка.
Зарегистрированный в Актау в 1993 году, в 2007 году банк перемещается в Алматы и меняет свое название на Delta Bank. Дата переезда и смены названия были не случайными: банк становится финансовым центром новой сахарной монополии, создаваемой на обломках «Сахарного центра». Об этом можно судить по составу учредителей: среди них замелькали люди, близкие к тогдашнему министру сельского хозяйства Ахметжану Есимову (сейчас председатель Правления Акционерного общества «Фонд национального благосостояния «Самрук-Қазына») и команде Казкоммерцбанка.
(Заметим, что Ахметжан Есимов приходится первому президенту РК Нурсултану Назарбаеву племянником и следовательно является родственником Дариги Назарбаевой).
Изначально главным акционером этого банка был Галимжан Есенов, зять Ахметжана Есимова (женат на младшей дочери Айжан) и внук бывшего президента Академии наук Казахской ССР Шахмардана Есенова. Но в 2010 году Есенов передает свой пакет акций в 25,55% матери — Шагизат Есеновой. Эта сделка имеет чисто технический характер, так как в марте 2013 года Есенов-младший становится «покупателем» «АТФ Банка», который итальянский банк UniCredit продал за 500 миллионов долларов – меньше, чем четверть от суммы ($2,1 млрд), за которую купил этот банк в 2007 году у казахстанского олигарха Булата Утемуратова.
В открытых источниках потеря банка UniCredit объясняется неблагоприятным стечением обстоятельств на финансовых рынках. Но, так или иначе, эти обстоятельства позволили доверенным лицам семьи Назарбаевых зафиксировать более полутора миллиардов долларов законной (в западной финансовой системе) прибыли.
Таким образом банкиром Галимжан Есенов стал именно «по обстоятельствам». Гораздо более выгодным для него было владение химическим бизнесом, структурированным в ТОО «Казфосфат». В составе корпорации числились Новоджамбулский фосфорный завод, завод минеральных удобрений, горно-перерабатывающий комплекс «Каратау», горно-перерабатывающий комплекс «Чулактау», железнодорожно-транспортный комплекс, химический завод и цех синтетических моющих средств (Тараз, Жанатас, Каратау, Степногорск и Шымкент).
Есенов контролирует эти активы через британскую корпорацию KAZPHOSPHATE LIMITED, директором которой с февраля 2008 года до августа 2011 была все та же Дина Абдыкалыкова.
Сахарные интересы связывали Галимжана Есенова с его дядей — Султаном Есеновым, который контролировал АО «Алматинский сахар», когда-то входивший в сахарную империю Рахата Алиева.
Еще 6,57% акций Delta Bank оказались в собственности у Ербола Тымбаева, вицепрезидента АО «Азия Сахар», активного участника бизнес-проектов группы Казкоммерцбанка.
В 2006 году 100% акций АО «Азия Сахар» принадлежали «Зангар Инвест Групп», входившей в империю Казкоммерцбанка. Но уже в 2007 году собственность (все те же 100% долей) перешли к ТОО «ИНТЕРШУГАР», которая уже через год поделилась контрольным пакетом (65%) c другим ТОО — «Керемет Сервис». С 2008 года по 2012 год соотношение сил сохранялось неизменным, пока компания не прекратила свое существование. Кому принадлежало «Керемет Сервис», точно неизвестно, но вот с «ИНТЕРШУГАР» все было гораздо интереснее. Мы еще вернемся к фирме с этим названием.
Ну и, наконец, 9,46% акций АО «Delta Bank» принадлежало Мурату Медеуову, который одновременно занимал пост директора ТОО «GAS DEVELOPMENT», которое, напомним, стало владельцем АО «Кант».
Таким образом, можно вполне уверенно утверждать – никакой продажи активов не было. Это была техническая сделка, которая позволила вывести на Запад деньги, которые были необходимы для решения разных семейных вопросов. Реальные же сахарные активы сохранились в «семье», и управляли ими доверенные люди из числа родственников.
Но в этом сахарном деле проявилась еще характерная черта семейного бизнеса в Казахстане.
Сахарный центр 2.0
Концентрация сахарных интересов в Delta Bank выглядит как классический пример финансового капитализма, взятый из деловой практики начала ХХ века. Суть такой системы состояла в максимальной концентрации промышленных отраслей и установлении над ними финансового контроля небольшой группой влиятельных людей. Банки в такой связке утрачивают характер кредитных учреждений, превращаясь в финансовые институты, которые полностью контролируют движение денежных средств в системе.
Но это сравнение верно по форме, но совсем не похоже по сути дела. При всех негативных характеристиках финансовый капитализм в начале ХХ века позволял развивать активы. Банки мобилизовали капитал, финансировали предприятия в ситуациях, когда предприятия просто не могли получать кредиты на обычных условиях, но все это делалось в целях развития и усиления конкурентных позиций на рынке. Даже если для этого нужно было уничтожить этот самый рынок, заменив его соглашением сторон или просто монополией.
В Казахстане финансовая концентрация позволяла не развивать, а управлять потоками денежных средств в интересах заинтересованных лиц. С помощью специальных банков эти средства можно было легко вводить в группу компаний и также оперативно выводить в случае необходимости. Тем более, что такие активы, располагая политическими рычагами власти, можно было определить как стратегически важные. Это означало, что для их развития можно было получить государственные субсидии, которые потом растворялись в доверенных банках.
Именно по такому сценарию развивалась в стране сахарная монополия, которая была оформлена в Казахстане в 2009 году под названием ТОО «Центральноазиатская сахарная корпорация» (ЦАСК). В нее были объединены все значимые сахарные активы в Казахстане: АО «Кант», АО «Алматинский Сахар», АО «Алматы Канты», АО «Азия Сахар», АО «Коксу-Шекер». Инструментом контроля в этой системе и стал Delta Bank. Таким образом, семья Назарбаевых и ее ближайшее окружение смогли добиться создания сахарной монополии, которую пытался создать Рахат Алиев еще в 90-е годы прошлого века.
О том, что это была настоящая монополия, говорит предложение Агентства Республики Казахстан по защите конкуренции рассмотреть возможность демонополизации ТОО «Центральноазиатская сахарная корпорация» (ЦАСК), с которым оно открыто выступило в 2015 году.
Как и всякая монополия, ЦАСК представляла собой систему, способную выжимать с рынка любые прибыли, но ценой развития. Именно так это произошло и в данном случае.
Сверхприбыли для ЦАСК гарантировало особое соглашение, заключенное в 2009 году при обсуждении условий создания единого таможенного пространства на территории России, Беларуси и Казахстана. Оно гарантировало Казахстану льготный беспошлинный импорт сахара-сырца в страну на десять лет — до 2019 года. На практике это означало, что Казахстан мог производить сахар из тростника, в то время как Россия и Беларусь производили его из свеклы, поддерживая таким образом свое аграрное производство.
Естественно, что при подготовке этого соглашения говорилось много слов о том, что за время льготного режима Казахстан сможет создать (точнее сказать — вернуть) свеклу на поля страны, чтобы запустить полноценное производство. Конечно, ничего из обещанного реализовано не было. Площади посевов сахарной свеклы в Казахстане после 2009 года не росли, а сокращались, несмотря на то, что государство выделяло деньги на развитие собственной сырьевой базы.
О том, что деньги идут куда-то не туда, всем заинтересованным сторонам стало очевидно уже в 2015 году. В средствах массовой информации замелькали заголовки о том, что «если не принять кардинальные меры, после 2019 года сахарная отрасль в Казахстане умрёт». Но группа казахстанских сахарных патрициев вероятнее всего оценивала ситуацию как «после нас хоть потоп». С той лишь разницей, что «после нас» означало не физическую смерть, а выход из выжатых активов.
Первой жертвой коллективного выхода стал Delta Bank. Как следует из материалов Казахстанской биржи, в ноябре 2017 года 98,26% его акций принадлежало уже Нурлану Тлеубаеву, аграрному олигарху, который стал «звездой» после того, как в декабре 2016 года журнал Exclusive сообщил о его попытке покончить жизнь самоубийством. Но в итоге самоубийством покончил не бизнесмен, а приобретенный им банк. В ноябре 2017 года Национальный банк Казахстана отозвал у Delta Bank лицензию. Причиной стала колоссальная доля просроченных активов — 99,7% от ссудного портфеля банка.
(Кстати, примерно по такому же сценарию развивалась ситуация и с другим банком Тлеубаева — Казинвестбанком, в котором он стал основным акционером в 2016 году).
Дальнейшее развитие событий было вполне предсказуемо. В начале 2019 года Россия категорически выступила против продления Казахстаном до 1 января 2020 года беспошлинного импорта белого сахара из третьих стран, так как посчитала это нарушением правил ЕАЭС.
К этому времени денег уже не было и у самой ЦАСК. Еще в апреле 2018 года, за несколько месяцев до формального окончания льготного режима, компания не смогла расплатиться за поставку сырья. В итоге два судна с сахаром-сырцом, предназначенным для ЦАСК, застряли в акватории Новороссийска. Телефоны компании перестали отвечать. Сейчас компания ведет какой-то потусторонний образ жизни и не имеет даже корпоративного сайта.
Российский каравай
Небольшое отступление от главной темы.
В начале 2000-х годов Рахат Алиев пытался не только собрать казахстанские активы в один «кулак», он хотел закрепиться на российском рынке для того, чтобы контролировать небольшой по масштабам, но влиятельный сектор на крупном рынке.
В декабре 2002 года таганрогское ООО «АПК «Каравай плюс» купило у Объединенной продовольственной компания (ОПК), входившей в «Альфа-групп», десять элеваторов и восемь сахарных заводов (три в Белгородской, два в Орловской области и пять в Краснодарском крае) — в общей сложности за 80 миллионов долларов. Но уже в 2003 году «Каравай плюс» начало активно избавляться от приобретенных активов, сохранив у себя только четыре краснодарских предприятия: «Изумруд», «Гиркубс», Павловский и Каневской. Это были лучшие на тот момент российские сахарные заводы.
Производство сахара в Краснодарском крае
На рынке считалось, что покупки «Каравай плюс» были как-то связаны и согласованы с международным трейдером — корпорацией Glencor, которая была зарубежным партнером «Каравая-плюс». Но у «Каравай Плюс» образовались проблемы с другой международной компанией.
В конце 2005 года владелец холдинга Александр Денисов был объявлен в международный розыск по обвинению в хищении сахара-сырца на общую сумму 609 миллионов рублей у российского представительства транснациональной компании Louis Dreyfus («Луис Дрейфус Трейдинг Лимитед»). Это была очень странная история, которая началась с заявления представителей Louis Dreyfus, но в итоге привела к сложным и запутанным отношениям международной корпорации с офшорной компанией «Интершугар Лимитед», зарегистрированной на Виргинских островах. Сахар хранился на четырех заводах «Каравая» в Краснодарском крае и на складе в Таганроге, откуда он, собственно, и «пропал». Кто у кого что украл, так и осталось до конца невыясненным, равно как не удалось установить и владельцев «Интершугар Лимитед». По мнению представителей «Каравая», главной причиной этого дела стала попытка Louis Dreyfus захватить сахарные заводы группы.
Так или иначе, в конце 2005 года все четыре завода (Каневский, Павловский, «Изумруд» и «Гиркубс») были выставлены на торги, но в итоге оказались под финансовым контролем структур Банка ТуранАлем, который кредитовал их еще во времена «Каравая». А затем в обновленном совете директоров “Изумруда” неожиданно мелькнуло имя Игоря Егармина — управляющего директора компании “Сахарный центр”, объединяющего 5 из 8 казахстанских сахарных заводов, известного в качестве доверенного менеджера Рахата Алиева.
Впоследствии, уже в эпоху тотальной войны Акорды с Рахатом Алиевым, на одном из провластных информационных ресурсов появилась статья, в которой говорилось о «захвате» Алиевым сахарных заводов, принадлежавших корпорации «Каравай плюс», а также о том, что Рахат Алиев владеет 10% акций некоего мирового французского гиганта сахарной торговли. Но никакой доказательной базы или подробностей не приводилось.
Louis Dreyfus, несмотря на международный характер этой корпорации, имеет французское происхождение. Кроме того, эта компания действительно имеет как российский, так и казахстанский след. Владелицей Louis Dreyfus после смерти мужа в 2009 году от лейкемии стала Маргарита Луи-Дрейфус, урожденная Маргарита Богданова). Ее дед Леонид Богданов работал в 1930-е годы главным инженером на Семипалатинской ТЭЦ. Там же в Семипалатинске родилась и мама будущей владелицы многомиллиардного состояния Наталья.
Но все эти связи пока выглядят скорее историческим курьезом. Тем не менее, упомянутые заводы снова оказались в собственности… «Каравай плюс». После чего в сентябре 2006 года были проданы компании «Евросервис» Константина Мирилашвили — авторитетного предпринимателя из Санкт-Петербурга, выходца из Грузии.
Вся эта круговерть активов могла означать все, что угодно. Но «Евросервис» не смогла пережить кризис 2008 года, и в итоге ее активы оказались у крупнейшего кредитора группы «Россельхозбанка».
Сам Мирилашвили уже давно и прочно обосновался в Израиле.
Промежуточные выводы
Когда мы начинали расследование обстоятельств появления денег у Дариги Назарбаевой, мы не рассчитывали на то, что сможем увидеть реальные механизмы работы бизнеса в Казахстане. Они обычно скрыты от посторонних глаз, поэтому и в западных судах доказать наличие нерыночного характера сделки в условиях, когда нет ни одного реального доказательства, а все свидетели (включая прокуратуру) говорят об обратном, довольно сложно, а иногда и вообще невозможно.
Рассказанная нами история наглядно показала, что в таких странах как Казахстан, с авторитарной политической системой и суперпрезидентской вертикалью власти, любая монополия возможна лишь при участии в ней политической верхушки.
Строится такая монополия по правилам начала ХХ века. То есть в центре системы оказывается банк, который легче всего использовать для выкачивания из бизнеса любых денег. Выход денег должен осуществляться через Лондон, где они должны быть превращены уже в настоящие инвестиции, приносящие невысокий, но легальный доход.
Выделять Даригу Назарбаеву в виде отдельно взятого субъекта политики и бизнеса по меньшей мере наивно. В реальности она элемент единой системы, где каждый элемент связан с другим напрямую или через ближайшее окружение. Вырвать его, не обрушив всю систему, невозможно.
В этом смысле нынешняя казахстанская матрица похожа на советскую политическую систему, которая развалилась, как только в ней попытались поменять отдельные элементы. Но есть и отличия, главным из которых является материал, на котором базируются связи в системе. В современной казахстанской системе эту роль играют два фактора — родственные связи и деньги. Задача большей части национальной элиты — вовремя выйти из игры, так как покинуть матрицу вместе с деньгами можно только таким образом. Бывают, конечно, исключения, но они не меняют общей картины мира.
Вместо послесловия
Великобритания, очевидно, не собирается принимать поражение в суде от Дариги Назарбаевой и Нурали Алиева: такие выводы можно сделать из материалов британской прессы, в частности, статьи The Telegraph, и комментариев, которые дают юристы в части правоприменения закона «О криминальных финансах», известного еще как «McMafia laws».
Позиция британских властей и призывы британских политиков положить конец отмыванию «грязных» денег из-за рубежа не связаны напрямую с семьей Нурсултана Назарбаева. Однако именно прецедент, созданный Даригой Назарбаевой и Нурали Алиевым (National Crime Agency не удалось доказать, что дом по адресу 32 Denewood Road за 9,3 млн. фунтов, особняк 46A на Bishops Avenue за 39 млн. фунтов и квартиры в районе Челси за 32 млн. фунтов были куплены на доходы от преступной деятельности Рахата Алиева), заставляет Туманный Альбион задуматься об ужесточении законодательства.
Власти Великобритании намерены в ближайшее время обязать иностранных агентов зарегистрироваться, так как выходцы из постсоветских стран уже давно стали выгодным источником капитала для британских юристов по недвижимости и судебным разбирательствам.
Провал National Crime Agency, который будет стоить 1,5 млн. фунтов стерлингов (именно столько запросили Назарбаева и Алиев в качестве возмещения судебных издержек), вылился в доклад Комитета разведки и безопасности Великобритании в отношении России, ведь именно российские олигархи, осевшие в Великобритании, являлись целью №1 для «McMafia laws».
Вместе с тем, именно казахстанский прецедент теперь не позволяет National Crime Agency продолжить свою работу в отношении лиц, подозреваемых в отмывании «грязных» денег.
Как пишет в одной из своих статей директор Центра исследований финансовых преступлений и безопасности Том Китиндж: «Нынешний подход обречен на провал, так как олигархи и влиятельные семьи часто имеют в своем распоряжении гораздо более масштабные юридические и финансовые орудия, чем надзорные органы». Великобритания продолжит использовать все возможности правоохранительных органов для борьбы с финансовыми преступниками, коррумпированными элитами и их активами, на этом настаивают члены парламента.
