Массовые протесты в автономном регионе Узбекистана в прошлом году из-за неоднозначных поправок к Конституции были подавлены силой. Наблюдавшие за судебным процессом по этим событиям отмечают, что ни официальные лица, ни военнослужащие не были привлечены к ответственности за свою роль в кровопролитии. Об этом пишет Крис Риклтон.
В предыдущие годы в Узбекистане судебный процесс, подобный тому, что завершился 31 января в Бухаре, проходил бы за закрытыми дверями.
В наши дни власти, похоже, предпочитают делать из этого шоу.
Минувшим летом в автономной республике Каракалпакстан вспыхнули беспрецедентные протесты, последовавшие за публикацией проекта конституционных поправок, которые позволили бы отменить суверенный статус двухмиллионного региона. Митинги были подавлены, по меньшей мере 21 человек погиб.
Правительство тогда вынуждено было отозвать поправки, но обвинило в демонстрациях, переросших в насилие, неназванные «внешние силы».
Власти не выдвинули никаких обвинений против силовиков, открывших огонь по толпе во время беспорядков, или должностных лиц, связанных с приказом стрелять в людей. Начальник службы охраны общественного порядка Каракалпакстана с тех пор стал председателем Жокаргы Кенеса (парламента), то есть занял высшую должность в Каракалпакстане.
Прокуратура назвала адвоката и журналиста из числа этнических каракалпаков Даулетмурата Тажимуратова главным организатором заговора с целью захвата власти и свержения конституционного строя.
Тажимуратова приговорили к 16 годам лишения свободы в ходе судебного разбирательства, проходившего в Бухаре – городе, находящемся в целом дне езды от столицы Каракалпакстана Нукуса, где проходили самые большие демонстрации. На этом же процессе 16 других обвиняемых были приговорены к тюремному заключению на сроки до восьми с половиной лет.
Но Тажимуратов, единственный, кто заявил о своей невиновности, не успокоился. Вместо этого он выступил с резкой критикой системы правосудия в стране, которую президент Узбекистана Шавкат Мирзияев называет «Новым Узбекистаном».
Он осудил выдвинутые против него обвинения одно за другим, в том числе в отмывании денег и растрате, обвинив милицию в пытках и заклеймив чиновников, которые, по его словам, позволили разгореться кризису.
«Он задавал вопросы, важные системные вопросы, возможно, столько же вопросов, сколько задавало обвинение», – отметил Виталий Пономарев, российский правозащитник, чья организация «Мемориал» направила на судебный процесс своих наблюдателей и который планирует опубликовать отчет об июльских беспорядках.
«Он был уже хорошо известен [в Каракалпакстане]. Он понимал, что его приговорят надолго. Для многих каракалпаков его выступления в суде были не чем иным, как героизмом», – добавил правозащитник.
«Попытка обвинения доказать, что протесты были заговором, провалилась. Он указал на противоречия в показаниях», – заявил Пономарев.
.
Пятерым подсудимым, в том числе еще одной журналистке Лолагуль Каллыхановой, дали условные сроки – они были немедленно освобождены из-под стражи примерно через полгода после ареста, некоторые из них неудержимо рыдали.
Большинство подсудимых в своих показаниях ссылались на Тажимуратова.
Но в своей речи, переведенной с каракалпакского на русский частным новостным сайтом Gazeta.uz, Тажимуратов настаивал на том, что он не сепаратист.
«Я ведь не пытался добиться независимости. Причина в том, что мы до сих пор мы жили хорошо [в Узбекистане]. Мечтать о независимости – не преступление. Я продолжу мечтать, я буду мечтать до последнего вздоха. Но это не преступление, это не шаг. Отпустите меня сейчас – и я не сделаю шаг в сторону независимости, но моя мечта не угаснет», – сказал Тажимуратов.
В гуще событий
Для узбекского правительства необычный статус Каракалпакстана уже давно является головной болью.
В коммунистический период это была автономная республика, входившая в состав РСФСР, а в 1930-х годах она была включена в состав Узбекской Советской Социалистической Республики.
Однако Каракалпакстан сохранил свой статус, а когда Узбекистан стал независимым, получил конституционное право на проведение референдума об отделении – особенность, которая наряду с флагом и другими атрибутами суверенитета отличает его от автономий в других бывших советских республиках.
Статья, гарантировавшая это право, исчезла из проекта поправок к Конституции Узбекистана, опубликованного в интернете в конце июня, что и вызвало недовольство в автономной республике.
В суде Тажимуратов возложил ответственность за эти проблемы на депутатов Каракалпакстана, которые предложили внести изменения в раздел Конституции Узбекистана, регулирующий статус Каракалпакстана.
По его словам, этот вопрос обсуждался на закрытом заседании Жокаргы Кенеса Каракалпакстана, высшего органа власти республики.
Впоследствии это предложение было передано комиссии, которая занималась разработкой новой Конституции Узбекистана. По мнению наблюдателей, главной целью внесения поправок было продление срока пребывания Мирзияева у власти.
Тот факт, что Мирзияев уволил своего начальника штаба после кровопролития, привел к спекуляциям о том, что идея изменить статус Каракалпакстана была выдвинута политическими фракциями в Ташкенте.
Но Тажимуратов отзывался об узбекском лидере во время суда только положительно.
В дни, предшествовавшие насилию в Каракалпакстане, Тажимуратов активно действовал.
Он рассказал, что в этот период проводил встречи и отправлял обращения к чиновникам, предупреждая их о надвигающейся катастрофе по мере нарастания гнева по поводу предложенных поправок.
Он проинформировал свою аудиторию об этих усилиях на своих каналах в YouTube и Telegram’е, в которых он проявлял все большую активность в дополнение к своей работе юристом и бывшим главным редактором газеты «Ел Хызметинде» («На службе у народа»).
Однако, по его словам, ни одна из этих попыток сохранить мир не увенчалась успехом.
Эта ситуация привела к тому роковому моменту, когда Тажимуратов, стоя на ступенях мечети в столице Каракалпакстана Нукусе, обратился к группе каракалпаков, заверив их в том, что он просил власти разрешить мирную демонстрацию в Нукусе против поправок 5 июля.
В следующий раз Тажимуратов был замечен на публике в тот же вечер, когда милиция отпустила его для того, чтобы успокоить толпу. В ответ на его исчезновение на улицы Нукуса вышли несколько тысяч человек.
На кадрах, запечатлевших это событие, видно, как ликующая толпа приветствует его.
В суде Тажимуратов заявил, что задержавшие его милиционеры сказали, что уводят его для «профилактической беседы».
«Профилактическая беседа в «Новом Узбекистане», не знаю, – это когда на тебя надевают маску, наручники и сажают в автозак, тыкают и тыкают электрошокером, избивают, заставляют плеваться кровью, а затем выпускают с профилактической беседы?», – выступил Тажимуратов.
Мира Риттман, старший исследователь по Центральной Азии правозащитной организации Human Rights Watch (HRW), которая на сегодняшний день опубликовала наиболее полный отчет о репрессиях, сказала, что «большое беспокойство вызывает то, что показания Тажимуратова, описывающие избиения и другие нарушения прав человека в местах лишения свободы, по-видимому, не побудили власти начать расследование».
«Это вызывает серьезные опасения, что в суде могут быть приняты доказательства, запятнанные пытками или другими видами жестокого обращения», – добавила она.
HRW заявила, что вооруженные силы Узбекистана «неоправданно» применили силу во время кровавых беспорядков, при этом основное внимание в ноябрьском отчете организации было уделено боевому оружию и сверхмощным светошумовым гранатам.
«Своего рода Робин Гуд»
В Каракалпакстане Тажимуратов заработал репутацию ярого защитника каракалпакских ценностей.
В 2021 году он подал иск против знаменитой и неоднозначной узбекской певицы Юлдуз Усмановой после того, как она назвала каракалпаков «народом, живущим под чапаном узбеков».
Акылбек Муратбай, каракалпакский активист, живущий сейчас в Казахстане, заявил, что это лишь самый известный из нескольких подобных случаев.
«Если бы кто-то сказал что-то оскорбительное в адрес каракалпаков в Ферганской области, он бы поехал туда и подал бы иск там, – сказал он. – Но он всегда действовал в рамках закона».
По словам Муратбая, в Каракалпакстане Тажимуратов был известен тем, что оказывал свои юридические услуги на безвозмездной основе или за символическую плату жителям региона, которые боролись с проблемами газо- и водоснабжения, – «своего рода Робин Гуд для некоторых людей».
Он также постоянно критиковал правительство, хотя эта критика имела свои пределы.
«Он никогда не критиковал Мирзияева или [Мурата] Камалова, бывшего председателя каракалпакского Жокаргы Кенеса. Люди считали, что он находился под протекцией Камалова, так как другим журналистам не позволяли высказывать столь резкую критику», – сказал Муратбай.
На суде Тажимуратов похвалил Камалова, сказав, что тот «давал мне слово».
Однако, по версии обвинения, Тажимуратов пытался свергнуть Камалова, который ушел в отставку через месяц после беспорядков.
Тажимуратов был повторно арестован всего через несколько часов после своего освобождения в связи с эскалацией столкновений между протестующими и узбекскими силовиками. Во всем регионе тогда отключили интернет. На этот раз он уже остался в заключении.
В сентябре комиссия по расследованию каракалпакских событий во главе с омбудсменом Узбекистана встретилась с Тажимуратовым и сообщила, что он не жаловался на жестокое обращение.
При этом на фото со встречи нельзя было рассмотреть лицо Тажимуратова.
Комиссия еще не вынесла никакого вердикта относительно реакции государства на протесты.
И открытый судебный процесс, и комиссия знаменуют собой отход от подхода предшественника Мирзияева, авторитарного диктатора Ислама Каримова.
Когда в 2005 году правительственные войска расстреляли сотни демонстрантов в городе Андижане в Ферганской долине, расследования этих событий просто не проводилось.
«Нет пыткам»
В июле, когда некоторые проводили сравнение между двумя жесткими подавлениями демонстраций (в Андижане и Каракалпакстане), Бобур Бекмуродов, депутат и член комиссии, написал в Twitter’е, что такие аналогии «несправедливы».
Он отметил, что сразу после насилия Каракалпакстан смогли посетить журналисты и что, будь правителем Каримов, он бы отреагировал с применением большей силы.
Позже Бекмуродов ссылался на рассказ Тажимуратова о его задержании с «жестоким обращением», настаивая на том, что ни один из задержанных во время беспорядков не сообщал о пытках.
В то же время комментарии тех, кто был освобожден из зала суда, вызвали обеспокоенность в связи с тем, что Ташкент может использовать бывших заключенных для отрицания утверждений, высказанных Тажимуратовым.
Журналистка из числа этнических каракалпаков Лолагуль Каллыханова, чье задержание в Ташкенте 1 июля вызвало обеспокоенность прессозащитных организаций, заявила в комментарии Gazeta.uz после того, как получила условный срок и вышла на свободу, что оценивает работу суда на «10 из 10 баллов».
По словам Каллыхановой, допрашивавшие ее следователи были «грамотными и интеллигентными» и с ней обращались хорошо на протяжении всего процесса. Ей посчастливилось избежать длительного срока, добавила она, подчеркнув, что она и ее бывший коллега Тажимуратов заслужили наказание за беспорядки.
«Все хорошие дела, которые были до конституционных поправок, после этого продолжились. Я приношу благодарность главе нашей страны», – сказала Каллыханова, имея в виду Мирзияева.
