Расхожая женская фраза «Я люблю, когда мужчина ухаживает за мной» совершенно непонятным образом трансформируется в моем мозгу в «я люблю, когда мужчина скачет передо мной козлом». А так как половое созревание мое прошло в микрорайоне «Стройка» города Хабаровска, слово «козел» по сей день не вызывает во мне сколько-нибудь приятных ощущений. А друг мой Кирюха (чье детство потерялось в какой-то воинской части в тайге), так тот вообще молниеносно реагирует: «А чо за ней ухаживать, она ж не при смерти?» Но оставим анатомирование наших мозгов, поговорим о традиции красивого, поэтизированного соблазнения женщин, которую приземленные соотечественницы умудрились вместить в одно слово – «ухаживания».
Ухаживание за самкой, которая еще ничего не дала взамен, не является содержательным поведением самца. И будучи не подкрепленным гарантиями взаимности, оно должно быть ограничено по времени. По большому счету, это – арсенал середнячка, которому нечем больше расплачиваться. Хулиган успешен у одноклассниц, хотя ни цветов, ни стихов от него не дождешься. Как говорит Кирюха, выросший среди лосей и енотов, «в этом и заключается бивалютное женское барыжничество: они принимают к оплате за вагину как высокий статус бесцеремонного альфы, так и низкопоклонство мужчин низшей иерархической категории».
И о чем обычно молчат мужчины? О том, что процесс ухаживания является безадресным. Иными словами, в нем отсутствует женщина, как объект, потому что соловей поет для того, чтобы завести себе самку. Будем честны, как женщина в период ритуального соблазнения способна легко переметнуться к кому-то покрепче, так и сам воздыхатель в любой момент играючи поменял бы свою мишень на вон ту, посисястее.
По роду своей основной деятельности я занимаюсь продажами, и давным-давно уяснил для себя их основоположный принцип: никогда не продавай тот товар, в качестве которого ты не уверен. Иными словами, на пороге у потенциального клиента продавец должен появится с горящими глазами, излучающими уверенность в том, что он принес. С женщинами то же самое: излучай непоколебимость в собственном качестве – и в ответ получишь сотни внимательных женских лиц. Скажите, девушки, разве красота требует много косметики? Вот и я о том же: на кой хорошему мужику себя нахваливать?!
Настойчивое обхаживание самки – дело для мужчины второстепенное. В самом здравом смысле. Потому что у состоявшегося мужчины на момент появления «той самой» есть работа, цели, мечты, увлечения, стремления, а иногда даже, что немаловажно, дети. А нужен вам тот, кто все это одним махом задвинет в дальний угол и кинется отбивать гопака перед той, которую знает от силы пару суток? Он и вас столь же легко задвинет, если на горизонте появится другая, что красивее да сговорчивее.
Нередки слезливые женские истории: «Он был таким галантным, таким настойчивым, а потом как подменили». А чего ты, милочка, хотела?! Все вполне закономерно. В своем желании заполучить настырного ты ничем не отличаешься от мужика, спьяну подцепившего размалеванную шмару. Но пришло утро. Как он испугался своей ночной гостьи, так и тебя тяготит теперь подмена мужчины: из услужливо-настойчивого котика он превратился в непримиримого и туповатого самца. Не знаю уж почему, но мамы не говорят девочкам, что настойчивость во второстепенных делах = неуспех в делах первостепенных. Это покореженное самолюбие мужчины, и – как следствие – неуверенность в собственном «товаре». А это логика. Что? У женщин она своя? Тогда не гундите, что проснулись не с тем человеком, с которым заснули. Его вам подложила не логика Аристотеля, а ваша собственная.
Если я нужен женщине, то нужен без всяких реверансов, кастингов и викторин. Если не нужен, то доказательства собственной нужности – это как-то против здравого смысла, вряд ли кто-либо из женщин станет тянуться к мужчине, что проявляет безразличие. Это даже унизительно в некотором смысле.
В ситуации, когда мне предлагается проявить настойчивость, я руководствуюсь логикой: остановившись с той, которой ты не нужен, есть большая вероятность упустить ту, будущую, которой ты будешь нужен с первого взгляда и до последнего вдоха.
