Владелица кофейни Chocolate Bar в Бишкеке Гуляим Айылчы рассказала о том, почему она стала веганкой и сложно ли быть такой в Кыргызстане. Веганство – строгая форма вегетарианства, максимально исключающая использование продуктов, полученных путём эксплуатации и убийства животных.
Я не ем блюда нашей национальной кухни и не считаю зря прожитым день, если на столе не было мант или плова. Когда я готовлю, то просто из блюда исключаю мясо и, получается тоже вкусно. Разве вы не любите манты с тыквой или джусаем?
Сейчас большой выбор продуктов, и я при готовке не привязываю себя к какой-то кухне – национальной, европейской и т.д. Я импровизирую. При этом я практически не готовлю дома. Если бы я жила одна, наверное, стала бы сыроедкой. Это удобно, полезно и быстро.
Моя мама не знает, что я веганка. Она думает, я не ем только мясо. Мясные блюда в нашем доме готовятся, только когда приходят гости. Но в приготовлении невеганских блюд я не участвую.
Моя дочь также свободна в выборе еды. Она ест очень мало, и я никогда не заставляю ее что-то есть или не есть. Это воспитывает в ней самостоятельность и ответственность. Когда ребенок проголодается – поест, причем то, что сама хочет. Иногда ей достаточно съесть на обед яблоко или припущенные брокколи. Когда хочется горячего, мы идем в кафе по соседству, где всегда есть свежий чечевичный суп. Думаю, если бы ей не хватало витаминов, она бы испытывала чувство голода или плохо себя чувствовала.
Есть разница между веганством и вегетарианством. Веганство придумали в ХХ веке в Великобритании. Тогда они решили, что быть просто вегетарианцем не этично, потому что животные и птицы, которых выращивают на фермах ради молока и яиц, рано или поздно пойдут под нож – на мясо. Они и создали первый клуб веганов.
Наш организм знает, что ему нужно, и если уметь его слушать, он подскажет, что ему требуется. Честно говоря, веганство совершенно никак не отразилось на моем здоровье. Я не стала супервумен и не начала левитировать, но и не ослабла, и даже не похудела. Единственное, что могу отметить, – это обостренное чувство обоняния. Я могу зайти в комнату и спросить: «А кто это тут без меня конфеты ест?» Выясняется, что конфеты были съедены и забыты уже два часа назад.
Многие начинают очень агрессивно защищать свою мясоедческую позицию. Но я ни у кого не отбираю последний кусок мяса. Мои родственники, некоторые друзья едят мясо, и я вполне комфортно с ними уживаюсь. Я не лезу к ним в тарелку, а они ко мне. Но бывают персонажи, которые считают своим долгом обвинить меня в том, что я нарушаю законы природы, что мы рождены хищниками, что нельзя противиться устройству мира и тому подобное. Я не спорю с ними, ведь каждый приходит к тому, к чему он готов на своем уровне развития.
Уже ребенком я осознавала, что не хочу, чтобы животных убивали. Однажды я увидела висящие на заборе шкурки трехдневных каракульских ягнят. Сейчас я понимаю, что мой путь к веганству начался именно тогда. Это был момент откровения – до сих пор при виде каракулевой шубы я подсчитываю, сколько ягнят, не успевших прожить и трех дней, было убито, чтобы порадовать очередную модницу.
Когда мы едим вредную пищу, не следим за здоровьем, не занимаемся спортом, никто на это не обращает внимания. Как только становишься веганкой, сразу все окружающие начинают проявлять «заботу и любовь», предполагать дату смерти от истощения и подсчитывать белки и аминокислоты, о которых до этого понятия не имели.
Да, я тоже хочу начать заниматься спортом, но у меня пока не хватает на это времени. Думаю, когда займусь, будет ясно, насколько я стала энергичнее.
Раньше не было столько кыргызов, страдающих ожирением и сердечно-сосудистыми заболеваниями. Во-первых, кочевники не могли себе позволить много есть. Во-вторых, даже если и ели, то физические нагрузки «съедали» съеденное. Сейчас же мы едим и сидим в кожаных креслах. Не говоря о том, что бешбармак в 12 часов ночи – это почти норма. Мужчины чуть за 30, которые не дотягиваются до своих шнурков, – также не редкость в нашем обществе, и они оправдывают себя каким-то мифическим авторитетом. Спасением при нашем образе жизни может стать именно веганство.
Ко мне часто обращаются за советами и спрашивают, сложно ли быть веганкой, хочется ли мяса, что есть. Все эти вопросы отпадают сами, когда человек понимает, почему он идет на это. Человек, твердо решивший стать веганом, не будет испытывать неудобств или ломки. Первое время будет навязчивое чувство голода. К этому нужно быть готовым и не бояться – это психологический трюк наших привычек. Будет постоянно казаться, что хочется мяса, хотя бы рыбки. Чтобы не испытывать психологический стресс, можно переходить постепенно. Так многие делают. Сначала отказываются от мяса, но могут продолжать есть рыбу, например. Когда решение принято, эта стадия длится недолго – ты сразу понимаешь, что и рыбу есть не хочется. Постепенно можно отказаться от яиц и молочных продуктов.
Сейчас для нас дикость, что столетия назад существовала публичная порка, казни, каннибализм… Так и с веганством: нашим потомкам будет странно слышать, что мы ели трупы животных. Когда становишься веганом, меняется все вокруг: мироощущение, отношение к окружающим, само окружение, стиль жизни, привычки.
Во многих духовных практиках существует понятие поста. Зачастую пост бывает именно постным, исключающим животные продукты. Потому что любая еда – это не только калории, а также информация, энергетика. Вы же читали про эксперименты, когда просто слово, музыка или картинка оказывали на продукты, растения, воду такой эффект, что они меняли внешний вид и структуру без других видимых воздействий. Мясо может нести в себе только энергию зла, насилия и боли. И есть его губительно.
К веганству человечество придет рано или поздно. Однажды мы дорастем до того, чтобы стать веганами. И лучше, если мы придем к этому добровольно и как можно быстрее.
Беседовала Айсулуу Кожомкулова
