В честь Всемирного дня борьбы против рака редакция K-News побеседовала с фотографом, и он поделился тем, как даже в самой сложной ситуации найти положительные моменты.
— Как все началось?
— Когда мне сказали, что у меня такой диагноз, было страшно. У меня весь мир перевернулся, я уже смотрел на сына, как на сироту. Прием к онкологу был назначен на следующий день и вечер перед ним был очень тяжелый. Диагноз подтвердился, врачи сказали, что это не страшно, что можно вылечить. Когда нашли опухоль, она была 5,6 см, когда вырезали, она уже была 8 см, то есть она росла очень быстро и мне успели сделать операцию. У моего врача был такой же пациент как я, но он увлекся нетрадиционной медициной, поехал к какой-то бабке лечиться травами. Когда он вернулся через три месяца, было уже поздно и врачи его не смогли вылечить.
— Когда человеку говорят о таком диагнозе, необходима, наверное, и психологическая помощь?
— Меня очень успокаивало то, что мне делал операцию очень хороший врач. Когда все узнавали, что будет делать Саяков, то все утвердительно кивали головой. Возможно, он не такой чувствительный, но у него как я пациентов много, каждый день по две-три операции. Он к этому относится как к математике.
Сама операция была очень страшной. Предоперационные процедуры не самые приятные. Когда ложишься на операционный стол, чувствуешь себя уязвимым. Ноги завязаны, руки распяты. Под наркозом как будто попадаешь в другой мир, это было что-то непонятное.
Примерно через три недели после операции я начал делать курс химиотерапии. Первые несколько дней была сильная тошнота, рвало от запахов, а мне делали операцию на кишечник и два месяца кишка была выведена наружу через живот. Мне друзья даже привезли противогаз.
Ко всему этому накладывалась финансовая сторона. Операцию мне сделали в частной клинике. Я бы нашел эти деньги, но пришлось бы очень много распродавать, залазить в долги, потом это все как-то выплачивать.
Мне друг позвонил, сказал «Тебе сейчас тяжело, вот $100». Буквально через несколько часов мне позвонили еще несколько друзей и оставили деньги. Для меня это был сигнал, что я могу попросить о помощи. Конечно, гордость не позволяла, но в конце концов у меня семья, двое детей. Я наплевал на свою гордость и написал о своей проблеме на фэйсбук, на мой призыв отозвалось полмира.
Когда начали приходить деньги и пожелания, я прочувствовал важность себя как человека, что люди относятся ко мне не просто как к какому-то там фотографу. Мне было приятно, иногда даже до слез доходило. В течение недели я уже собрал всю сумму.
Я остановил сбор денег, лишние деньги я отдавал, и буду отдавать другим людям, которые нуждаются. Я сейчас еще держу деньги, пока полностью не пройду курс.
-То есть не надо бояться подойти к человеку в такой ситуации, выразить свои пожелания?
— Когда прошел самый проблемный этап, люди продолжали подходить и говорить: «Наиль, как дела? Ты главное держись, не сдавайся, все в твоих руках». Я понимаю, что люди действительно хотят поделиться добротой. Но для меня эта болезнь уже стала как затяжной грипп, а когда люди подходили с такими словами, они снова вводили меня в такое состояние, что я думал: «А может зря я так расслабился, это ведь рак, и от него умирают».
Я не выдержал и написал об этом на фэйсбуке, потом ко мне подходили люди и говорили «Наиль, все нормально?» (смеется). Я бы порекомендовал, выражать свою поддержку только в том случае, если человек сам дает сигналы, что ему нужна помощь. Если вы подошли к нему и спросили «Как дела?», а он говорит, что все плохо, денег нет, надо делать операцию, то есть он готов открыться вам. А когда я пришел веселый в нормальном состоянии, а ко мне подходит человек и говорит: «Наиль, не умирай, держись», то это лишнее.
— Как должны проявлять поддержку близкие люди, чего вы от них ожидали?
— Супруга моя прошла со мной все это, когда я лежал в больнице. Родители очень переживали, но не подавали вида. Я не дисциплинированный пациент, я могу пропустить прием лекарств, тогда начинается контроль. Это раздражало, но так надо было.
— Вы отложили все свои коммерческие съемки и сказали, что будет делать съемки только для души…
— Мое физическое состояние пока этого не позволяет, я все еще делаю химиотерапию. А работа – это ответственность, вне зависимости от твоего состояния надо быть вовремя на съемке и отработать.
Благодаря моим друзьям я собрал достаточно денег, чтобы не работать полгода. Конечно, я не шикую, но хотя бы не волнуюсь об этом. Я решил, что это время потрачу на самообразование. Я начал рисовать.
— После переживаний вам захотелось покормить душу?
— Да, я открыл для себя новые способы получения удовольствия. Сейчас мне нравится рисовать, при этом смотреть какие-то документальные фильмы – это полный кайф.
Многие успешные люди вспоминают с благодарностью какие-то сложности в жизни, говорят, что это их изменило.
Да, эта болезнь перевернула все. У меня уже устоялась жизнь, все шло по течению. Я не ставлю цель покорить мир, у меня есть цель наслаждаться каждым днем и ценить каждую минуту. Это встряска нужна была.
— Есть советы как от человека, который переосмыслил многие моменты в жизни?
— Люди разные бывают. Я экстраверт, и не держу в себе ничего, это может не подойти для интроверта. Но все же, я бы посоветовал не закрываться, искать поддержку, если не среди близких, то среди друзей. Ко мне подходили пять-шесть человек, которые пережили то же самое что и я, говорили, что никто не знал об их проблеме. Я так понял, это было ради того, чтобы их гордость не была уязвлена, что они больны, что они проходят испытание. Я думаю, что гордость здесь должна отойти на второй план.
Я по-новому взглянул на отношения с людьми, с которыми общаюсь, 98% из них меня поддержали. Но есть три или четыре случая, когда люди, узнав о моей болезни, звонили из другого конца мира и не скрывая злорадства интересовались моим здоровьем. Бывает, когда человек радуется чужому горю. Они желали мне хорошего, но в голосе слышится какая-то радость. Я не могу доказать, но это то, что я прочувствовал. Но большинство людей писали и поддерживали меня от души, я это чувствовал.
