Сегодня суд по уголовному делу по историческому музею и ипподрому в отношении Сапара Исакова и Миры Карыбаевой не состоялся. Об этом на «Фейсбуке» написал адвокат Нурбек Токтакунов.
По его словам, судья объявил, что Сапар Исаков заболел, но медицинскую справку администрация СИЗО не представила.
«Но я вчера только видел его в тюрьме вполне здоровым и поэтому помчался в СИЗО, чтобы выяснить в чем дело. Там выяснилось, что мой подзащитный вовсе не болен. Он просто отказался идти в суд после абсурдного приговора Свердловского суда по делу ТЭЦ. Ниже дословно привожу его заявление по этому поводу с объяснением причин отказа ходить в суд», – пишет Токтакунов.
Ниже представляем текст заявления Сапара Исакова о причинах отказа участвовать в судебном разбирательстве.
«Пользуясь своими конституционными возможностями, я отказываюсь участвовать в этом фэйковом суде, в этой подделке правосудия.
Искренне веря в справедливость и беспристрастность суда, я активно участвовал в судебном разбирательстве по делу о модернизации ТЭЦ, использовал все возможности, предусмотренные Конституцией и уголовно-процессуальным кодексом, давал показания, отвечал на вопросы, предъявлял доказательства, допрашивал свидетелей, подчинялся суду.
Я требовал от гособвинения предъявления конкретных доказательств, я просил, я умолял судью Гилязетдинову соблюдать беспристрастность, быть справедливой. Совместно с другими обвиняемыми и их защитниками мы опровергли в суде все обвинения и доказали грубые нарушения уголовно-процессуального кодекса и даже здравого смысла.
И к чему это привело?
В отсутствии конкретных доказательств, суд использовал мое активное участие в судебном процессе для легализации этого судилища и вынес абсурдный ничем не обоснованный приговор. Это не правосудие, это фэйк, это подделка под правосудие. Больше я не собираюсь участвовать в своем собственном судилище.
Этот суд по делу о реконструкции исторического музея и строительстве ипподрома точно такое же фэйковое правосудие.
По этому делу меня и Миру Карыбаеву также обвиняют в организации коррупции. Ее приплели к этому делу просто в отместку за то, что она отказалась лжесвидетельствовать против меня.
Также, как и по делу ТЭЦ, гособвинение не предъявляет доказательства существования устойчивой противоправной коррупционной группировки, не доказывает факты передачи взяток, не обнаруживает денег, имущества, добытых коррупционным путем, не выявляет коррупционные схемы. Ведь именно так должна доказываться коррупция, именно этого народ ждет от правоохранительных органов.
5 человек по этому делу пошли на сделку со следствием и согласились лжесвидетельствовать против меня. Я не держу зла на них, так как понимаю, какое давление на них оказано, они пошли на это из безысходности, чтобы не попасть за решетку. Но они не представили суду, и не могли представить, доказательств коррупционных схем или богатств, добытых преступным путем. Все что они сделали, это дали голословные, ничем не подтвержденные лжесвидетельства.
У меня просто напросто нет ничего добытого преступным путем, нет банковских счетов, нет недвижимости стоимостью в миллионы долларов в Дубае или в офшорах, я не организовывал дорогостоящие спортивные турниры, я не вывозил миллионы долларов за границу, я не занимался крупной благотворительностью, для подкупа нуждающихся граждан.
Гособвинение вместо того, чтобы доказать коррупцию, собрало 37 томов уголовного дела, содержащие документы, подтверждающие факты официальных мероприятий, официальную переписку, факты, подтверждающие, что все свои силы я направлял на исполнение своих прямых функциональных обязанностей в интересах государства
Сегодня уже всем понятно, что этот судебный процесс дирижируется Сооронбаем Жээнбековым. Это политическая месть президента за то, что премьер-министр посмел проявить политическую самостоятельность, предписанную ему Конституцией, например, уволил Раима Матраимова и родственников президента из Аппарата правительства.
Гособвинение и суд по этому делу действует из угоднических соображений перед главой государства, обоснованно опасаясь расправы с его стороны в случае если они будут соблюдать закон.
В подтверждение своих слов я сошлюсь на указание Генеральной прокуратуры в адрес Главного следственного управления ГКНБ. Оно приобщено к делу в томе 30 на листе дела 143-144. Указание содержит недвусмысленные угрозы в адрес следователей ГКНБ в случае неисполнения этих указаний.
В указании сообщается, что данное дело находится на контроле у руководства республики, хотя никто кроме суда не вправе контролировать ход уголовного дела.
В случае неисполнения указаний, Генеральная прокуратура угрожает представить информацию в Совет безопасности, возглавляемый президентом Сооронбаем Жээнбековым.
Тем самым, Генеральная прокуратура попрала процессуальную самостоятельность и независимость следователя, гарантированную им пунктом 5 части 1 статьи 34 и часть 4 статьи 35 УПК КР в редакции 1999 года), а также пунктом 10 части 2 статьи 33 и часть 2 статьи 35 УПК КР (в редакции 2019 года. Эти нормы закона предписывают следователям не подчиняться незаконным указаниям прокурора и отстаивать свою позицию по делу.
Если бы гособвинение было уверено в законности и достоверности обвинения, разве оно угрожало бы пожаловаться президенту. А президент разве вправе устрашать следствие и суд через полностью подконтрольную ему прокуратуру.
Это указание подписал некий Боромбаев Арстан Асанович, начальник отдела Генеральной прокуратуры. Я уверен, что он каким-нибудь образом аффилирован с президентом, с нынешней преступной правящей группировкой, напрямую связанной с олигархами, нажившими свое состояние на коррупционных схемах и отмывании преступных доходов. Я прошу журналистов, блогеров, гражданских активистов проверить его родственные и деловые связи, я уверен, вы обязательно что-нибудь найдете.
Я не буду принимать участие в своем собственном судилище, но это не значит, что я сдался. Просто я уверен, что правду не скроешь и рано или поздно жизнь вскроет преступные действия и бездействия ГКНБ, прокуратуры, судов и президента Сооронбая Жээнбекова по этому делу.
И я приложу все усилия, чтобы разоблачить эту преступную правящую группировку».
