Любое произведение начинается с исходного события, как детектив – с убийства. Исходным событием моей первой колонки стало приобретение Кыргызстаном независимости, хотя, скорее, это был развал СССР. Развал привел к разрыву многих связей, в том числе и культурных. Были времена, когда наш Русский театр драмы играл премьеры в Москве и Санкт-Петербурге, и лишь потом открывал сезон в Бишкеке. В какой-то момент все кончилось. Людям пришлось как-то ориентироваться в этой независимости. Культура, в частности – театр, потихоньку отошли на второй план, не до него было.
Мне очень интересно поколение, выросшее за эти 20 лет независимости. Поколение, владеющее информацией, берущее ее напрямую из первоисточника, живущее в гуще событий, поколение с другим подходом к жизни. Для этих молодых людей театр – архаизм, который не нужен, когда есть широкий монитор. Хотя тяга к живому общению у людей остается, иначе разрушились бы такие связи, как семья и дружба. Тем не менее, мы ходим в кафе, клубы, кинотеатры, а в театр ходить немодно. Мне кажется, что он немодный только потому, что целый пласт времени – 20 лет – до него никому не было дела.
«Священнодействуй или убирайся вон»
Спектакль – это живой организм, синтез искусств: живописи, пластики, риторики, режиссуры. Его создают актеры, режиссер, художник, балетмейстер, композитор. Вместе они придумывают новый мир, который отличается от окружающей нас действительности только стремительностью событий. В театре все происходит на острие чувств. Может быть поэтому людям кажется, что на сцене все не по-настоящему.
Как-то раз мы с друзьями семьи праздновали день рождения. Зашел мой друг в колпаке, и его супруга от чистого сердца сказала: «Марат, вам актеры не нужны? У нас есть пара клоунов». Я засмеялся вместе со всеми, ну конечно, актеры – это клоуны и несерьезные люди.
На самом деле, в театре поднимаются вечные и, вместе с тем, простые насущные вопросы, о которых каждый задумывается наедине с собой. Театр – это место, куда можно придти и поговорить с глазу на глаз с интеллигентным и интересным собеседником, переместившись куда-нибудь в Италию, например. Я уверен, что это необходимо как публике, так и городу в целом.
Для меня театр – это жизнь в прямом смысле, движение и постоянный процесс. Хотя я думал, что всю жизнь буду заниматься кино, театр стал необходимостью. Есть хороший термин «публичное одиночество», когда все накопившиеся мысли формируются в одну идею, которая становится стержнем спектакля. На самом деле не столько сложно, сколько интересно взять спектакль, написанный в прошлом веке и, не меняя текста, сделать его современным.
Один из отцов-основателей русской актерской школы Михаил Щепкин сказал: «Когда ты в театре, священнодействуй или убирайся вон». Эта надпись сейчас висит в высшем театральном училище его имени.
Актер, как оракул, священнодействует и проводит мысль через годы. Он берет произведение Уильяма Шекспира, написанное в 17 веке, понимает его и добавляет в него современности. Нелепо ждать от актеров, что они будут играть, как играли их предшественники четыреста лет назад.
Театр большого города
У современных людей высокий ритм жизни: у нас увеличилось количество дел и уменьшилось количество свободного времени, мы постоянно заняты, нам нужно быть в курсе всего происходящего, часто не хватает общения с друзьями, а некоторым уже нужны психоаналитики. Это болезнь больших городов. А большой город и есть театр. Не зря театральное искусство зародилось в мегаполисах, где для него строили амфитеатры на тысячи зрителей, и даже рабам позволялось посещать постановки.
Жизнь в большом городе предполагает психологические игры. Каждое утро мы просыпаемся и волей-неволей включаемся в процесс: дома у нас одна история и своя строго отведенная роль, в общественном транспорте или на работе – уже другая. И в этом плане Уильям Шекспир был прав: «Весь мир — театр, а люди в нем — актеры».
Если бы меня спросили о необходимости театров в селе, я бы ответил: «иногда». Как в советское время агитбригады периодически ездили со спектаклями по регионам, и местному населению этого было достаточно. С горожанами все по-другому: парадоксально, но у них вроде и есть время подумать, и в то же время его нет. Поэтому когда-то умные люди и построили храм искусства, в который люди ходили бы за общением. Я уверен, что в театр нужно ходить не компанией, а одному или с человеком, который не будет мешать.
Старый театр умер
Мне кажется, чтобы вернуть смысл театра, нужно разрушить существующее понятие до основания. Как-то раз я спросил у истого мусульманина: «Почему Аллаху было угодно, чтобы советская власть разрушила все религиозные храмы?». Он ответил: «Потому что храмы перестали быть храмами. В какой-то момент они превратились в место общения людей друг с другом, обсуждения своих проблем». Я понимаю, мысль витиевата. Возвращаясь к началу: сегодня театр в сознании многих обывателей – это нечто тяжелое, нудное, основательное, пахнущее Грецией. Его нужно «ломать» вдребезги, тот театр умер.
В 12 лет друг моего отца подарил мне фотоаппарат «Зенит-Е» с фотоувеличителем. То был целый процесс! Купить пленку, зарядить фотоаппарат, выборочно фотографировать на 36 кадров, затем проявлять пленку в полной темноте и подсушивать бумагу. С момента приобретения пленки и до момента получения фотографий могло пройти 2-3 недели. Сейчас же достаточно минуты, чтобы запечатлеть себя на камеру в мобильном телефоне и отправить фото в Интернет. К чему я это? К тому, что мышление человека, выросшего в ускоренное время, отличается от мышления его ровесника, жившего лет сто назад.
За сто лет изменилась форма общения, поток мысли, появился кинематограф, но театр как был, так и остался. И скорее всего, для молодых людей он как тот фотоаппарат «Зенит-Е».
И через 200 лет театр будет актуальным…
Как ни странно, несмотря на все развитие технологий, люди мало изменились. Физиологически у нас также два глаза, два уха, одно сердце. И духовно – мы также хотим любви, испытываем ненависть, ищем понимания. Мы по-прежнему живем семьями в государствах и подчиняемся законам. Все, что составляет наш духовный мир, осталось неизменным. Именно поэтому сейчас и через 200 лет театр будет актуальным, потому что это — живое искусство.
Мы любим своих друзей за то, что они искренни и честны с нами, нас тянет к ним, потому что мы можем и поговорить с ними, и помолчать. Это и отличает друзей от приятелей и знакомых. Театр — этот тот самый друг, к которому можно время от времени заходить и искренне общаться. И эта беседа обогатит обоих: и театр, и зрителя.
