Летом 2013 года в верховьях реки Нарын началось возведение строительного городка, что ознаменовало начало реализации крупного энергетического проекта – строительство Верхне-Нарынского каскада ГЭС. За более чем полтора года у села Таш-Башат был возведен вахтовый поселок со всеми коммуникациями и много других объектов. В октябре прошлого года начато строительство основных сооружений гидроузлов Верхне-Нарынского каскада ГЭС: деривационные каналы, водосбросные сооружения и водоприемники Нарынской ГЭС-1.
За все время строительства Российская Федерация перечислила на счет ЗАО «Верхне-Нарынские ГЭС» 2 млрд рублей, из которых израсходовано (по состоянию на декабрь 2014 года) в 2013 году – 526 млн рублей, в 2014 году – 795 млн. В свою очередь кыргызская сторона аккумулировала под строительство 550 га земель.
Председатель правления ЗАО «Верхне-Нарынские ГЭС» Игорь Горбенко в интервью K—News рассказал, с какими проблемами столкнулись гидростроители в самой первой фазе возведения основных объектов сооружений каскада.
Игорь Петрович, вы начали прокладывать деривационные каналы. И как уже сообщалось ранее, часть из них пройдет по территории частных землевладений. Какие проблемы возникли на первом же этапе?
Скажу сразу, что все четыре станции, которые мы строим – деривационного типа. Что это такое. Во-первых – пять метров это основание, ложе канала. Ширина канала — 25 метров, высота от 5 до 8 метров. Вдоль канала предусмотрено ограждение, а через него мосты. Чтобы ГЭС выдавали ток, от водохранилища подается вода, которая пойдет вниз по деривационному каналу по линии рельефа с понижением, и потом бросается резко вниз на турбину – происходит генерация.
Поэтому лучше строить его напрямую, чтобы не терялась скорость воды, подаваемой вниз на машзал?
Да, но здесь канал напрямую строить невозможно, так как это не позволяет местность, пересеченная холмами и ложбинами. Поэтому в наших условиях канал дешевле строить, следуя рельефу. Если где-то мы будем его выпрямлять, то придется ставить бетонные эстакады, пропускать его по воздуху над какими-то территориями. На это, конечно, можно пойти, но мы завязаны со сводно-сметным расчетом, который четко определяет, что стоимость проекта – 24 млрд рублей, и мы не можем себе позволить увеличить эту сумму. Если бы правительства двух стран собрались бы и увеличили объем финансирования, то это другой разговор.
Сейчас получается непринятие вопроса. Местные жители смотрят и предлагают перенести канал, предположим, на 100 метров. Но канал не может идти зигзагообразно, плавными линиями, огибая их территорию, потому что чем больше у канала поворотов — тем возникает риск заледенения, теряется скорость воды, и на выходе генераторы не смогут работать на все 100 %.
Вы встречались с местными жителями, объяснили им ситуацию?
Я понимаю их обеспокоенность – это их земля! Поэтому осенью мы провели с ними встречу. Население протокольно обозначило свою позицию по линии прохождения канала. То есть где-то они предложили перенести каналы и временные дороги в другое место. Где-то мы пошли навстречу, и перенесли стройку, но есть места, где нет возможности переноса. Мы, конечно же, объяснили им причину. Мы договорились, что вторым этапом этого процесса будет встреча с участием местных жителей, представителей ЗАО «Верхне-Нарынские ГЭС», ОАО «Ленгидропроект», которое стало проектировщиком объекта. Встреча будет весной, потому что сейчас под снегом просто невозможно изучить рельеф местности. ОАО «Ленгидропроект» готов работать с каждым землевладельцем.
По двум первым этапам землеотвода вы уже получили 550 гектаров. Тут проблем не возникало?
Из 3030 га нам сейчас всего лишь отвели 550 га. Отвели двумя этапами. В первую очередь нам выделили 242 га. На следующий год мы начали строительство основных сооружений, и нам со скрипом выделили еще землю. Это была самая легкая земля, и здесь было самое малое количество землевладельцев. Расскажу, как мы используем эту землю!
К примеру, земля первого этапа до сих пор частично используется местными жителями. Мы их не гоняем. Они скашивают люцерну, выпасают скот. Пока земля не задействована, крестьяне могут ею пользоваться. Сейчас мы хотим выпустить информационную брошюру для населения, где расскажем, как мы будем задействовать землю. Так вот, мы готовы предоставить ее во временное пользование им, хотя фактически она будет принадлежать нам.
Компенсации крестьянам должно выплачивать правительство Кыргызстана. Почему вы вмешиваетесь в эту информационную компанию?
Да, мы не должны туда вмешиваться. По межправительственному соглашению Российская Федерация должна внести 50 % стоимости в уставный капитал через ОАО «РусГидро» в ЗАО «Верхне-Нарынские ГЭС», а кыргызская сторона должна обеспечить землеотвод. Сейчас правительство Кыргызстана в лице заместителя министра энергетики Айбека Калиева говорит, что земля будет выделена. Мы поднимали несколько раз этот вопрос на своем уровне, работа шла, но шла малыми шагами. Это вызвано множеством причин, в том числе тем, что земля должна пройти оценку. В практике Кыргызстана такого масштаба оценки земли не было. Я говорил с «Электрическими станциями», они объявили конкурс на оценку земли. До конца февраля заключат с ними договор. До начала апреля они должны дать нам стоимость земли.
Следовательно, Кыргызстан не выполняет в срок своих обязательств по землеотводу?
Механизм финансирования подразумевает проведение дополнительной эмиссии. В ходе нее российская сторона должна 50 % стоимости дать в уставный капитал на наш счет, а кыргызская сторона предоставить право пользования землей и другие активы до выравнивания паритета сторон 12 млрд на 12 млрд. То есть когда кыргызская сторона скажет российскому правительству: «ок, мы готовы» — я открываю счет, выполняются все корпоративные процедуры. Но в течение трех месяцев должны синхронизироваться два процесса – с одной стороны нам дается право пользоваться землей, а российская сторона вносит деньги. Сейчас я вынужден немного притормаживать строительство. Потому что я не знаю, когда нам придут деньги. Я могу деньги потратить за полгода, а могу их растягивать. В 2013 году я завелся и начал большими темпами возводить строительный городок. И если такими темпами идти по графику, то в мае у меня закончатся деньги.
Какие еще проблемы возникают в ходе строительства?
Как я уже говорил, первоначально в соглашении заложен пункт, по которому обязательства Кыргызстана состоят не только в земле, но и в других материальных и нематериальных активах. К примеру, еще в годы СССР в Киргизии на склады резерва был завезен мост. Мост лежит там до сих пор. Через 5 лет он превратится в ржавчину. Мы просим у правительства этот мост. Мы говорим, что мы не будем его покупать, а возьмем в аренду. Таким образом, мы сэкономим средства, стоимость проекта и процесс возврата средств, в том числе и кыргызской стороной, будут более эффективны. Другой мост в Ат-Баши длиною 200 метров распилили на две части, половину отправили на юг, а вторая лежит близ подстанции «Кемин» и ржавеет. Я прошу и его, но ответа от правительства нет. Я предлагаю оценить его и отдать в уставной капитал нам на примере земли, но ответа нет. Другой пример, американцы из аэропорта ушли, но помещения-то остались. Я прошу в уставный капитал два ангара, для обустройства теплой стоянки для техники, для складов, но мне его не дают в аренду, и нам приходится их покупать. Ну а если говорить о самом этапе строительства, то все работы идут в срок, и даже с опережением графика.
